Сергей Хамзин | Очерки'О О жизни, о еде, о друзьях и путешествиях.

О РЕСТОРАННЫХ МУЗЫКАНТАХ ХАБАРОВСКА

"И ВЫ ПОЁТЕ В РЕСТОРАНЕ СНОВА, С ОГНЁМ ИГРАЯ, СЛОВНО МОТЫЛЁК..."

ГЛАВА ИЗ КНИГИ ОБ ИСТОРИИ ХАБАРОВСКОГО ОБЩЕПИТА

С давних времен ни один праздник не обходился без музыки. Особенно праздник с обильной едой. И в Древнем Риме, и в эпоху рабовладельчества, и в крепостное время во время трапезы играли музыканты. Да и сегодня невозможно представить ужин в хорошем ресторане без музыки.

Давно подмечено, что репутация ресторана складывается из многих факторов: качество кухни, дизайн интерьера, работа официантов и их внешний вид, наличие удобной парковки. В этом ряду находится и музыкальное оформление. Ведь именно музыка помогает гостям расслабиться, забыть о проблемах.

Живая музыка – признак хорошего ресторана. А если здесь еще и выполняют музыкальные просьбы (не бесплатно, естественно) - это вообще огонь!

Работа ресторанного музыканта - это непростой труд. Но благодаря ему опыт приобретается колоссальный. Многие современные звезды начинали на ресторанных подмостках.

Кроме приобщения к высшему обществу и желания вкусно покушать, рестораны больше любили, чем кафе, закусочные, рюмочные из-за живой музыки. Музыканты ресторанных ансамблей для хабаровчан были круче, чем Элвис Пресли и Фрэнк Синатра. Наших музыкантов можно было не только слушать живьем, но и заказывать им любимые песни. Да, не бесплатно, но это такая мелочь, когда понимаешь, что заплатил и танцуешь под свою любимую песню. А если еще и с дамой, с которой у тебя планы на ближайшую ночь, то это и вовсе здорово!

В этой главе мне бы хотелось вспомнить легенд ресторанной музыки Хабаровска.

Солист Вячеслав Кринов, заслуженный артист России (12.06.1938 - 06.03.2019): всегда элегантный, с приятной улыбкой и с удивительным голосом. На хабаровской сцене Вячеслав Кринов отработал больше полувека. Не ошибусь, если скажу, что он принимал участие почти во всех официальных концертах в Хабаровске, начиная с 1968 года. Посчастливилось с Вячеславом Петровичем поработать и мне. Это было особое счастье - объявлять его выход на сцену и понимать, что сейчас зал взорвется громом аплодисментов.

Много лет Кринов пел перед началом сеансов в самом большом кинотеатре Хабаровска "Гигант". Хабаровчане с юных лет, ходившие в кино, знали по песням "дядю Славу", хотя репертуар у певца был совсем не детский. "Своим" Вячеслав Кринов считал ресторан "Дальний Восток". Многие специально ходили в этот ресторан послушать Кринова.

Увы, последние годы жизни талантливого певца были омрачены аферой с его квартирой. Не знаю всех подробностях, но в общих чертах известно, что он доверился риэлтору и в буквальном смысле остался на улице. Одно время жил на чердаках.

Спасибо добрым людям, которые помогли устроиться певцу в краевом Доме-интернате для престарелых и инвалидов №1 на п. Горького в Хабаровске. Недалеко от этого дома он и умер во время утренней прогулки...

Для меня смерть Вячеслава Петровича стала полной неожиданностью. В начале февраля 2019 г. мы с ним разговаривали по телефону. Договорились, что после моего возвращения из Таиланда в начале марта мы с ним обязательно встретимся, чтобы поговорить о ресторанной музыке в Хабаровске. Но встретиться не успели: 6 марта Вячеслава Кринова не стало...

Саксофонист Вячеслав Захаров (родился 14.12.1941 г.). Мне повезло, что именно этот знаменитый саксофонист, народный артист России стал первым героем моей авторской рубрики в еженедельнике "ТВР-Телевидение и радио" в 1998 г.

Продюсером той нашей встречи был Виталий Блажевич, и мы встретились в трактире "Амур Пиво" на улице Комсомольская (еще одно культовое место хабаровского общепита в 90-е годы). Поговорили тогда о многом.

Первый инструмент, с которым познакомился Захаров, был кларнет. Случилось это во Дворце пионеров Хабаровска в 1953 году, куда с третьей попытки был принят в класс преподавателя Тихоненко в духовой оркестр. В 1961 году окончил Хабаровское музыкальное училище году по классу кларнета. Но сам Вячеслав Трофимович уже тогда мечтал о саксофоне. Захаров в составе  джазового квинтета в мае 1967 года выступил на международном фестивале в Таллинне. Тогда многие впервые узнали о том, что и на Дальнем Востоке есть джаз. В 1968 г. этот же коллектив стал участником фестиваля в Москве. И в том же году в Хабаровске был проведен Первый Дальневосточный фестиваль джаза.

В ресторанах Хабаровска Вячеслав Захаров стал работать  в 1974 г. В ресторане "Аквариум" он организовывал отдельные джазовые мероприятия (например, меломаны до сих пор помнят концерт, посвященный Чарли Паркеру в 1981 г.). Вместе с Захаровым в ресторане играли пианист Анатолий Пономарёв, бас-гитарист Валерий Левин, гитарист Юрий Шевченко, барабанщик Александр Куликов.

Автор и исполнитель Александр Ковалев (родился 30 марта 1950 г.). Мне трудно одним словом охарактеризовать Александра Ковалева. Когда я с ним познакомился в начале 80-х годов в его знаменитой студии звукозаписи на железнодорожном вокзале, для меня он был ярым меломаном. Когда в 90-х годах вышли его диски с удивительными песнями, я стал Ковалева воспринимать как талантливого поэта и композитора. Ну а когда уже в наши дни Сан Саныч угощает меня медом со своей пасеки, иначе как «гениальный пасечник» я его и не называю. Как в одном человеке сочетается столько талантов?

Наверное, нет в Хабаровске человека, кто бы не знал Александра Ковалева. По крайней мере, каждый хотя бы раз в жизни напевал его неофициальный гимн любимого города: «Наш на Амуре дом родной, город зеленый, Хабаровск мой!». Этой песне уже почти 50 лет, а она до сих пор не потеряла своей актуальности. Хотя из эфиров крупнейших радиостанций сегодня все-таки больше звучат другие песни Ковалева. Одна из них — «Ты люби меня, люби!», которую очень проникновенно исполняет Михаил Шуфутинский. Дружба «нашего» Ковалева и «их» Шуфутинского началась почти 25 лет назад. Вот как о той встрече двух талантливых людей рассказывает сам Александр Ковалев:

— Я должен сказать большое спасибо знаменитому сегодня в Хабаровске специалисту по рекламе Алексею Скорзову. Тогда он работал на радио и во время первого концерта Шуфутинского в Хабаровске в 1994 году он как-то умудрился заставить водителя певца поставить в машине кассету с моими песнями. И Шуфутинский этими песнями заинтересовался. Помню, как Скорзов вбежал ко мне в мастерскую с дикими глазами и закричал: «Сан Саныч, вас перед концертом в гримерке ждет сам Шуфутинский, хочет познакомиться!» Я поехал, на встречу немного опоздал — на дорогах были ужасные пробки. Шуфутинский из-за меня задержал концерт, но мы успели с ним поговорить. Он попросил утром привезти ему все песни, что у меня есть. Целую ночь я разбирал свой архив, параллельно успел написать аж 3 новых песни для Шуфутинского. Миша попросил разрешения, если что ему понравится, записать в студии. Конечно, я был не против. Но мои песни он стал петь не сразу. И не потому, что они ему не нравились. Просто у меня уже были выпущены свои альбомы, и Миша вполне справедливо говорил, что у меня свой авторский почерк, который не хочется ломать. Но вот и Шуфутинский в последние годы стал исполнять мои песни. Особенно мне дорога «Ты люби меня, люби», которую Шуфутинский ни капли не изменил, записал ее именно так, как я ее сочинил.

Все началось с гармошки. Его старший брат ушел в армию и оставил в доме свою гармошку. Маленький Саня в трехлетнем возрасте музыкальный инструмент разобрал буквально на молекулы: хотел узнать, как она устроена и откуда идут звуки.

Еще раньше Шуфутинского песню Ковалева записал не менее известный певец Михаил Круг, называлась она «Цыганская каторжанская». «У меня на стене в мастерской до сих пор записан карандашом телефон студии Круга, — говорит Ковалев, — вот только звонить больше туда некому…»

Всегда интересно: откуда у человека тяга к творчеству? В жизни Александра Ковалева все началось в деревне Щебенчиха Вяземского района, где он родился. В большой семье, в которой воспитывалось 11 детей, Саша Ковалев был самым младшим. Старшие братья и сестры разлетелись по просторам необъятной страны, а Ковалев всю жизнь предан Дальнему Востоку. Он себя уверенно чувствует как в большом мегаполисе, так и в тихом уютном селе с шикарным названием Роскошь, в котором сегодня проживает. Роскошь располагается недалеко от родной Щебенчихи, где, увы, уже никто не живет. Но Сан Саныч верит, что туда вернутся люди. В родной деревне Ковалев даже построил часовню, она уже освящена, стоит с добротным куполом и крестом. Крест дубовый, Ковалев изготовил его своими руками.

— Там старое кладбище и сопка — самое высокое место в деревне, — говорит Ковалев. — Мне очень нравится, когда о покинувших этот мир говорят «усопшие» — действительно, в Щебенчихе люди лежат у сопки.

Сама сопка в высоту около 60 м и на ней стоит 12-метровая часовня. Очень символично, что фундамент часовни сделан из кирпичей разрушенных домов и печей Щебенчихи. В этом году предстоит много работы по внутренней отделке часовни. Ковалев мечтает, чтобы там был свой иконостас, висели иконы, чтобы любой мог туда прийти и не беспокоиться, что его не услышат «сверху»…

А любовь к музыке Александру Ковалеву прививали с детства.

— У меня мама была поющей, — не без гордости вспоминает Ковалев, — все сестры и братья тоже пели. Во мне течет и цыганская кровь: моя прабабушка по имени Макрина была цыганкой чистых кровей. Она из Португалии переехала в Египет, там вышла замуж за местного, долгое время жила на реке Нил и даже назвала своего старшего сына Нилом в честь великой реки. Потом семья через Сербию переехала жить в Западную Украину и в затем в Белоруссию. Нил женился на украинке Кристине, и у них родилась моя мама — Саломонида Ниловна. Ну а после уже мои предки поехали осваивать дальневосточную землю, на которой родился я.

Все началось с гармошки. Его старший брат ушел в армию и оставил в доме свою гармошку. Маленький Саня в трехлетнем возрасте музыкальный инструмент разобрал буквально на молекулы: хотел узнать, как она устроена и откуда идут звуки.

А серьезно музыке Ковалев стал обучаться в Вяземском интернате, куда переехал, закончив 4 класса школы в своей деревне. Стал играть по нотам на баяне, на трубе в духовом оркестре. Когда интернат закрыли, подростка перевели в школу №1 на станции Хабаровск-2. Там Ковалеву тоже повезло с педагогами по музыке, особенно много с ним занимался Александр Павлович Лаврух. Полюбил Саня Ковалев не только играть, но и петь — голос был звонкий, пел даже песни из репертуара Робертино Лоретти.

Ковалев хорошо «играл по нотам», но его всегда тянуло на импровизацию. Любое произведение хотелось изменить в лучшую сторону. В Политехническом институте, куда он поступил учиться на автомобильный факультет, Ковалева познакомили с гитарой. Тогда на факультете была группа «а-ля» «Битлз», которая называлась «Грифы». Студенты сами делали гитары — вырезали из фанеры остов, клеили. Из телефонных уличных аппаратов вынимали магнитные сердечники и делали звукосниматели. На этих гитарах удавалось копировать самые популярные композиции того времени. Настоящим шедевром была мелодия «Спроси восходящую Луну» — играли один в один с оригиналом. Играли и «Битлз», но, как не странно, больше все-таки сочиняли свои песни. Именно в институте Ковалев написал свою первую песню «Девчонка, дежурная по станции» — о первой деревенской любви. Сегодня у него своих песен около сотни.

Лучше всего получается сочинять стихи, когда Александр Ковалев… за рулем! Дорога из Хабаровска в деревню Роскошь занимает два с половиной часа. Она «журчит» как ручеек. В машине Ковалева нет ни радиоприемника, ни магнитофона. И в такие уединенные моменты он  сочиняет стихи и песни. Вполне нормально, что Сан Саныч может резко остановиться и начать записывать пришедшие на ум строчки. Потом эти строки дорабатываются, меняются. Раньше, когда часто приходилось летать на Запад страны, любил писать в самолете. Точно знал, что за 8 часов пути родится новая песня.

Сегодня Александр Ковалев мечтает закончить строительство часовни — для него это главное. Он очень хочет, чтобы в Щебенчиху вернулась жизнь. И Ковалев уверен, что это — не утопия! Сколько сегодня говорят об экологическом туризме, а чем для такого туризма плоха его Щебенчиха? Построить там баньку — лучшую во всем Хабаровском крае! Приглашать охотников, просто туристов, кто хочет увидеть настоящую дальневосточную природу. Построить там пасеку — ведь есть люди, кто даже не знает, как делается мед!

В последние годы именно Александр Ковалев организатор ежегодных больших концертов в Хабаровске, посвященных дню рождения Владимира Высоцкого.

Гитарист и скрипач Юрий Гутлянский. Его все назвали просто Харитоныч (по его отчеству Харитонович). И хотя легендой хабаровских ресторанов он стал еще в 70-е годы (во многом благодаря выступлениям в ресторане "Дальний Восток", где он был гитаристом), я лично с ним познакомился весной 1998 г. благодаря... Михаилу Шуфутинскому! Да-да, мэтр русского шансона образно приложил к этому делу свою руку.

Мало кто помнит, что 12 июня 1998 г. Михаил Шуфутинский дал сольный концерт в ресторане "Гудок" на железнодорожном вокзале Хабаровска. Сегодня в это трудно поверить, но в  тот день сразу после концерта в Театре музыкальной комедии Шуфутинский вместе со своими музыкантами и балетом отправился выступать на вокзал. Могу только предположить какую сумму в зеленых бумажках заплатил артисту тогдашний директор ресторана "Гудок" Виктор Ситников, но концерт всё-таки состоялся.

Мне приходилось за несколько дней до концерта часто бывать в ресторане: обговаривали с Ситниковым нюансы фоторепортажа о выступлении Шуфутинского. И вот тогда вечерами там играл Юрий Гутлянский. Чаще не на скрипке, а за электронным аппаратом с записанными партиями разных инструментов, но музыка была душевной.

Потом я с ним встретился уже за городом - в районе Воронежа в ресторане азербайджанской кухни "Анталия". Там Юрий Харитонович уже виртуозно играл на скрипке и наша с ним встреча тогда получилась очень теплой. Говорят, что из-за проблем со здоровьем Гутлянский вынужден был уехать жить в Израиль, но точной информации у меня об этом нет...

Главным романтиком ресторанной музыки в Хабаровске считался Юрий Слепов. Он, в отличии от других артистов, пел песни собственного сочинения. И пел так нежно и трогательно, что особо сентиментальные дамы после первых 100 грамм могли "пустить слезу". Слепов выступал обычно в кафе "Уют" - в еще одном удивительном для Хабаровска месте. Там столики были в основном на двоих, а между ними была постелена... ковровая дорожка! Для создания уюта...

Популярным был дуэт музыкантов Сергея Тимченко (саксофон, он чаще всего работал на железнодорожном вокзале в ресторане "Гудок") и Вадима Опалева (гитара, его можно было послушать в ресторане "Вечерний").

Старожилы ресторанного ансамбля в "Дальнем Востоке": Александр Лайко, Виталий Некипелов, Юрий Гутлянский, Анатолий Сериков, Виктор Островерх. Они легко играли музыку из репертуара The Beatles, Deep Purple, Creedene, Sweet, Shocking Blue.

Парнос, парнас, парнус - это вознаграждение ресторанным музыкантам за персонально исполненную для кого-либо песню. Именно парнас для работающих в заведении общепита артистов являлся основной строкой дохода. За исполнение песни под заказ платились не самые большие деньги, обычная такса – три-пять рублей. Реже – десять. Случалось, что загулявшие посетители готовы были за любимую композицию отдать и 25 рублей, и даже 50!

Зарабатывали тогда музыканты просто фантастические деньги: за 2 вечера, только исполняя песни по заявкам, можно было заработать деньги, равные месячной зарплате молодого инженера!

Вспоминая годы своей молодости, звезды хабаровской "ресторанной эстрады" мне признавались, что чаще всего ансамбль в ресторане выстраивал свою программу из трех отделений. В первом, "разогревочном", обычно играли просто инструментальную музыку. Музыканты выходили на сцену около 21 ч.: публики в ресторане уже к этому времени было достаточно, и она была готова "к разврату". Но при исполнении первых композиций никто из посетителей еще не стремился на танцпол. Получалось, что ансамбль к себе особого внимания не привлекал, но атмосферу душевного вечера уже создавал.
Во втором отделении на миниатюрную сцену уже выходил солист коллектива. Начинали звучать любимые народом песни, а вместе с ними начинались танцы.
А в третьем отделении уже звучали песни на заказ. Это было самое сложное отделение, ведь никогда не знаешь что попросит публика. И хотя у каждого ансамбля были огромные "гроссбухи" - тетради с текстами и нотами песен, всё равно были заказы неожиданные. В одном из интервью с московским ресторанным музыкантом я прочитал любопытную информацию: по его наблюдениям, самой популярной композицией, что исполнялась в московских ресторанах в 70-80-е годы на заказ была… "Лунная соната" Бетховена! Далее шел полонез Огинского. Интересно, а в рейтинге хабаровских музыкантов какие композиции в лидерах?
Не забываем еще про один нюанс: за репертуаром ресторанных ансамблей следили разные надзорные органы из комитетов комсомола и отделов пропаганды. И музыканты предпочитали не рисковать, когда просили спеть, к примеру, "Мурку" или "Поручика Голицына". Лучше потерять деньги за одну песню, чем постоянное место в ансамбле.
Ансамбли хабаровских ресторанов практически не отличались друг от друга по исполняемому репертуару. Что слушала страна, то исполнялось и в ресторанах. Как бы ты не обожал джаз, но если массовая аудитория напевает Магомаева или Пугачеву, то ты просто обязан качественно исполнять их песни
Главной звездой любого ресторанного ансамбля был солист. Именно он определял лицо ресторанного оркестра, от его поведения на сцене зависело 50 процентов успеха группы. И дело даже не в вокальных данных. Человек мог петь "как Кобзон", но умение выступать в ресторане - это особый дар. Ведь что делает народ обычно в ресторане? Ест, пьет, общается. И ансамбль выступает фоном. Сколько усилий требуется, что публику завести, создать в зале особое праздничное настроение! Об этом очень хорошо в своих воспоминаниях рассказывали и Михаил Шуфутинский, и Вилли Токарев, и Люба Успенская.
Женский вокал в ресторанах был чрезвычайной редкостью. Я лично хорошо помню только девушек-солисток в "Интуристе" и в "Амуре". Увы, имена их уже не назову.
Передача денег от гостя музыкантам была непростой. Можно даже сказать, что процесс был почти интимный. От ансамбля деньги обычно принимал наименее заметный музыкант, но ближе всех сидевший с края сцены. При желании можно было придраться, ведь эти деньги легко попадали под разряд "нетрудовых доходов". Если помните, за это была статья в уголовном кодексе, можно было реально загреметь на зону. Как спасались? Да никак, верили в русское "авось". Тем более сами сотрудники милиции и работники ОБХСС приходили в ресторан и тоже не стеснялись отстёгивать свои кровные за песню под заказ.
Если публика вдруг была "вялой", музыкантам приходилось идти на провокацию. Объявляли, к примеру, что "эта песня звучит для дорого Гоги из солнечного Тбилиси", и специально играли какую-нибудь муть типа "Мой адрес - Советский Союз". Публика, понимая, что весь вечер может быть испорчен этим совковым ширпотребом, тут же начинала заказывать "нормальные" песни. И все были довольны!
Что скрывать, зажиточным хабаровчанам денег девать было некуда, точнее, было очень мало возможностей их потратить, и они охотно оставляли "заработанные потом и кровью" денежки в ресторанах. Нужно ли удивляться, что от посетителей в 70-е отбою не было…

Фото из открытых источников в социальных сетях.

И ПОМНИТ МИР СПАСЕННЫЙ…

К этим людям отношение особое. Это даже не просто уважение, а больше безграничное преклонение перед ними за всё, что они сделали для нас. Их присутствие рядом по прежнему вселяет в нас оптимизм и уверенность в том, что и дальше всё в нашей жизни будет хорошо - во многом, благодаря им. Эти люди – ветераны Великой Отечественной войны. О некоторых из них, кто связал свою судьбу с Дальневосточным государственным университетом путей сообщения, я рассказываю сегодня...